Dmitry Shvarts

Москва, 1937 год, 10 октября. Посол Соединенных Штатов Америки в СССР, мистер Джозеф Дэвис (Joseph E. Davies), пишет письмо брату в далекий Коннектикут:

«Дорогой Джеймс, сегодня большой прием в Кремле, но я уже волнуюсь, пора собираться, а моя дорогая Марджори где-то ходит в поисках нового объекта своей любви — шедевров русского искусства. Я ее просто не узнаю, она кажется помешанной на своем новом увлечении. Хотя во многом я могу ее понять, ведь я и сам только тут, в России, увидел и осознал, насколько уникально то, что создают и создавали в этой стране. Время сейчас тревожное, а Марджи бесстрашно и без охраны ходит всюду — по торгсинам, забирается даже в разрушенные церкви в поисках шедевров. Вот что такое страсть! Я никогда не пойму страну, где шедевры можно найти даже в развалинах. А в остальном...»

Как же вышло, что уже немолодая (50-летняя!) американка внезапно «заболела» русским искусством, и вообще — кто она, жена посла Дэвиса, Марджори Мэриуэзер Пост?

Если вы сегодня захотите увидеть место, где находится самая большая вне границ государства Российского коллекция шедевров русского и связанного с Россией искусства, то это, безусловно, Хиллвуд (Hillwood), имение Марджори Пост, расположенное в богатом пригороде Вашингтона.

В России об удачливых говорят, что они родились в рубашке. В Америке это звучит чуть иначе: she was born with a silver spoon in a mouth, то есть она родилась с серебряной ложкой во рту. Если так, то Марджори Мэриуэзер Пост родилась с пятью «ложками», причем, платиновыми. Первой «ложкой» был ее отец, один из богатейших бизнесменов Америки, основатель «Постум» — первой в США компании по производству искусственного кофе и целой индустрии «сириэлз» и «замороженных» продуктов. Остальные «ложки» в жизни миссис Пост — это уникальная коллекция из четырех мужей, каждый следующий знатнее и богаче другого. Но какими бы ни были привходящие люди и обстоятельства, главной «виновницей» своего немыслимого по размаху счастья и богатства была, все-таки, сама Марджори.

( Collapse )

Почему музу Высоцкого за границей приняли за девушку легкого поведения

Лариса Лужина и Владимир Высоцкий | Фото: sputnik.by и kino-teatr.ru

Многие уверены в том, что одну из самых знаменитых своих песен «Она была в Париже» Владимир Высоцкий посвятил Марине Влади, однако у строк «Но что ей до меня – она была в Париже, и сам Марсель Марсо ей что-то говорил» был совсем другой адресат. Дело в том, что Марина Влади не «была», а «жила» в Париже, к тому же стихи родились за год до знакомства с ней. А вот известная советская актриса Лариса Лужина действительно часто бывала за границей на кинофестивалях, но, узнав о том, что эта песня – о ней, не на шутку рассердилась…

 

Актриса в юности | Фото: kino-teatr.ru

В 1960-1970-х гг. Лариса Лужина была одной из самых востребованных и популярных советских актрис и одной из первых красавиц, которых знали не только в СССР, но и за рубежом. Ее судьба достойна того, чтобы стать отдельным сюжетом для фильма. Детство Ларисы Лужиной прошло в блокадном Ленинграде. Тогда она потеряла старшую сестру, отца и бабушку, а сама чудом осталась жива. После войны она с матерью переехала к родственникам в Таллинн, где они ютились в 6-метровой комнатке. Первое время ей приходилось спать на стульях – там даже не было кровати. Семья жила очень бедно, и позже актриса признавалась, что главным ощущением ее детства был голод.